«Надо отстаивать претензии в суде, а не выключать факсы»: инициатор дела Baring изложил свою версию событий

Сегодня Мосгорсуд рассмотрел жалобу основателя Baring Vostok Майкла Калви и оставил его под арестом. Это решение было ожидаемым: за прошедшие дни суд отклонил апелляционные жалобы всех остальных фигурантов дела Baring. Гораздо большим сюрпризом стали откровения Шерзода Юсупова, написавшего на них заявление. Впервые с начала громкого процесса он дал большое интервью ТАСС, где изложил свою версию событий.

Главное

• Рекордные сроки рассмотрения дела могут объясняться «какими-то обстоятельствами», которые следствие выяснило уже после подачи заявления
• Оценка акций спорной компании IFTG в 600 тысяч рублей не могла быть технической ошибкой
• Опцион на выкуп контроля в «Восточном» акционерами «Юниаструма» не предполагал выполнения ими каких-либо условий
• Кредиты «Юниаструма» на 20 млрд рублей, которые выдавались знакомым Аветисяна и Юсупова, были рыночными
• Когда Юсупов пытался найти деньги на участие в допэмиссии «Восточного», ему помешали менеджеры Baring

Подробнее

У ФСБ были основания задержать Калви уже через 5 дней после подачи заявления. Юсупов обычным порядком написал заявление в СК и отправил копию в ФСБ. Поспешность их реакции, по его мнению, объясняется тем, что у «Восточного» 170 млрд рублей вкладов физлиц — такое внимание уделили бы любому обращению о мошенничестве в банке из топ-50. Кроме того, предположил Юсупов, «такие резкие меры» могли быть вызваны «какими-то обстоятельствами», которые выяснились в ходе следствия и отсутствовали в заявлении, — они могли дать серьезные основания для задержания.

Версия событий, которые легли в основу обвинения: о технической ошибке при оценке спорных акций компании IFTG «не может быть и речи». В декабре 2015 года «Восточный» выдал подконтрольной Baring компании кредит на 2,6 млрд рублей. В 2017 году она предложила покрыть долг бумагами люксембургской IFTG. Речь шла об акциях классов С и D, составлявших 7% в капитале IFTG. Совету директоров банка дали убедительную оценку акций этих классов на 3 млрд рублей, и Юсупов проголосовал «за». Но весной 2018 года аудитор банка сообщил, что акции IFTG переоценены и на самом деле стоят $3500 из-за прописанного в уставе прямого ограничения, касающегося любых выплат по этим акциям. Акции выпустили непосредственно перед сделкой — это значит, что ограничения появились не случайно. Ни о какой технической ошибке (так объяснял ограничения в суде Майкл Калви. — The Bell) не может быть и речи. Позже ограничения сняли и заменили новыми (об этом также говорил Калви. — The Bell) — но это было результатом «экстренных усилий» директоров Baring. Но и по новой схеме держателям акций классов C и D пообещали только доходы от продажи миноритарных пакетов пяти компаний, которые «нигде не торгуются» и неликвидны, а по версии самой IFTG стоят 600 тыс. рублей.

Опцион Артема Аветисяна на выкуп контроля в «Восточном» не предполагал никаких дополнительных обязательств. Акционерный спор возник в феврале 2018 года из-за отказа Baring исполнять свои обязательства по опциону, о которых стороны договорились в 2016 году, при слиянии с банком «Юниаструм». Акционеры «Юниаструма» должны были поучаствовать в допэмиссии «Восточного» и получить 25% капитала. После объединения доли Юсупова и его партнеров должны были дойти до 50%+1 через договор колл-опциона (имя своего главного партнера Юсупов не называет, но по описанию очевидно, что речь об Артеме Аветисяне. — The Bell). В феврале 2018 года бывшие акционеры «Юниаструма» захотели исполнить опцион, но Baring им отказал — вероятно, из-за того, что в 2018 году банк после долгих убытков зафиксировал рекордную прибыль по МСФО. Юристы Юсупова написали претензию, Baring в ответ предъявил претензии к качеству активов «Юниаструма», которые получил «Восточный». «Они должны были сначала исполнить свои обязательства по колл-опциону и передать акции, <...> а затем свои претензии отстаивать в суде, а не выключать факсы и в одностороннем порядке выходить из договора». Опционное соглашение было «безусловным», никаких дополнительных обязательств, выполнение которых было его условием, у Юсупова и его партнеров не было.

Вызвавшие вопросы ЦБ кредиты, которые «Юниаструм» выдавал знакомым Аветисяна, были рыночными. Юсупова с владельцами компаний-заемщиков личные отношения не связывают, с некоторыми он знаком в рамках «Клуба лидеров» (организация бизнесменов, которую создал и возглавляет Артем Аветисян. — The Bell). Но так можно сказать, что у Юсупова личные отношения с несколькими сотнями предпринимателей в России.

Бизнес соучредителя «Клуба лидеров» Вячеслава Зыкова (ЦБ насчитал в «Восточном» 14,98 млрд кредитов его компаниям, унаследованных от «Юниаструма», и счел их проблемными. — The Bell) пострадал от совокупности внутренних и внешних факторов. Но Зыков консолидировал этот долг на другом своем бизнесе, который «находится на пределе возможностей по обслуживанию долга и тратит весь операционный поток на проценты».

Производитель автобусов Volgabus участника «Клуба лидеров» Алексея Бакулина (5,6 млрд кредитов. — The Bell) — успешный бизнес. «Юниаструм» в него вложился, поскольку верит в перспективы импортозамещения, и профинансировал первую очередь строительства производства автобусов. Но «Восточный» обрезал финансирование вопреки договоренностям. Виноват Baring, который хотел расширить права участия в корпоративном управлении: «создать совет директоров и так далее, они это любят». Проценты по уже полученному кредиту Volgabus платила, а дальнейшее строительство пришлось заморозить.

Все сделки «Юниаструма» перед слиянием с «Восточным», к которым потом возникли претензии у Baring, были согласованными. «Юниаструм» входил в капитал своих заемщиков непосредственно перед слиянием банков в августе 2016 года, но «факт заключения этих сделок мы с коллегами проговаривали за два месяца до подписания документов по слиянию». После этого до февраля 2017 года действовал переходный период, в течение которого ни одна сторона не могла заключать сделки более чем на 50 млн без согласия другой. «Юниаструм» следовал этим требованиям, а от «Восточного» не поступило ни одного запроса на согласование — а в 2018 году проверка ЦБ показала, что «Восточный» в этот период выдал ряд крупных кредитов, один из которых недавно вошел в дефолт и требует более 500 млн рублей допрезервов.

У «Восточного» перед слиянием было больше проблемных активов, чем у «Юниаструма». На момент сделки запас «Юниаструма» до нарушения нормативов ЦБ был 2,6 млрд рублей, «Восточного» — около 600 млн. Это «на грани фола», учитывая размер «Восточного». Последний «буквально через пару недель» после сделки получил акт проверки с требованием досоздать резервы на 10 млрд рублей, и это удивило Юсупова и его партнеров: оценки Baring перед сделкой были ниже. Банк объяснил необходимость в докапитализации сбоем в системе учета кредитов, но потом выяснилось, что данные намеренно искажали для «надувания капитала». «Директора Baring Vostok знали об этой стратегии и санкционировали ее».

Юсупов и его партнеры хотели поучаствовать в допэмиссии «Восточного», но им помешал Baring Vostok. Юсупов хотел принять участие в допэмиссии «Восточного» (СМИ писали, что причина конфликта в банке — нежелание Baring и неспособность Аветисяна и его партнеров выкупить допэмиссию на 5 млрд рублей, необходимую для докапитализации банка. — The Bell). Для этого «был запущен процесс по продаже части акций Модульбанка», и «мы (кто, кроме Юсупова, не указано. — The Bell) уведомили об этом ЦБ». На акции было четыре потенциальных покупателя, но на финальной стадии в Модульбанк пришло письмо от одного из миноритариев «Восточного», где «один в один звучали претензии фонда [Baring] к сделкам «Восточного» с Модульбанком». Одновременно менеджеры Baring обзванивали покупателей, предостерегая их от сделки, и в результате от нее пришлось отказаться.

Арест Калви никак не отразился на бизнесе «Восточного». У банка все в порядке, оттока нет — только ПКБ на днях забрали депозит из банка. И это «на фоне заявлений Baring, что они переживают за ликвидность банка».

Анастасия Стогней